www.leo-ru.us



Газета 'Эхо России'

Это кому-нибудь нужно?..

  

 Вступление


Была суббота - чудесный погожий день. Впрочем, в Майами таких дней - великое множество. И, несмотря на это, передо мной стояла дилемма: идти на пляж или... - на выставку. С одной стороны - лазурный океан с золотым песком, ослепительным солнцем, пальмами... С другой стороны - что-то духовное... правда, еще неизвестно что, но которое планируется подпитать меня как бы изнутри, в отличие от первого, которое извне...


Подобный вопрос часто возникает почти у всех русских майамцев,- куда податься: туда или туда? Конечно, в сравнении с Нью-Йорком, Вашингтоном, Лос-Анжелесом и прочими городами, в которых бьет ключом культурная жизнь русских американцев, Майами остается для русских спокойным провинциальным городом: без множества гастролей, без шумных околотеатральных встреч, без многолюдных художественных тусовок, без... Очень многого в этом городе нет... Зато то тут, то там только и слышишь: "Ты посмотри, какая вокруг красота!", "Ты посмотри - ну просто картина", "Ты посмотри, какой цвет океана?!", "...А какие оттенки неба?!" ...Да, живущий в заманчивой близости теплого океана чаще выбирает, конечно же, первый вариант.


Может, именно вследствие подобных решений культурная жизнь в этом регионе не так активна. Зато отдых, общение с природой, сибаритствование - на первом месте! Разве здесь до выставок? Конечно, иногда очень тяжело предпочесть придуманное, рожденное даже некими великими гениями, настоящим, "живым" красотам Майами. Ну, - такой город... В данном конкретном случае моим решением было - поступить вопреки готовому ответу: ну-ка, быстрей на выставку! Победило желание увидеть нечто новое, пообщаться с моим хорошим знакомым художником, да - что и говорить! - со своими соотечественниками - должен же кто-то придти на выставку!


Ошибки не произошло.


Итак, выставка.


Приглашение на выставку...

Справка: "Дизайн для сцены" - персональная художественная выставка Александра Окуня, известного российского, а ныне - и американского, сценографа, организована впервые в Америке, в Майами в сентябре этого года. На ней представлено более 70 оригиналов (эскизы декораций, костюмов, афиши и художественные интерпретации сценических решений спектаклей театров России и Америки). Выставка - итог творчества длиною в 40 лет.



...Чтобы поговорить с Александром Окунем, мне пришлось побывать на выставке не однажды. И всякий раз, приезжая сюда, оказывалось, что художник опять неприступный: постоянно в окружении всевозможных посетителей - то ли это друзья, то ли представители прессы, то ли жаждущие духовности русские майамцы, то ли любопытные американцы... Вот и вывод: интерес к выставке, к автору проявили многие, и всем хотелось не просто обойти работы, поцокать языком, восхищаясь полотнами, обменяться мнениями с остальными присутствующими, но непременно задать несколько важных вопросов самому художнику. А в первые дни выставки он присутствовал тут чуть ли не круглые сутки! Конечно же, он был в распоряжении многих...


И все же мой разговор с автором работ состоялся.



Aлександр рассказывает мне об одной из своих работ...

- Александр, это первая ваша выставка в Америке. А в Вашей жизни?


Александр Окунь: Я всегда в работе, о выставках и не думал. Правда, как говорится, в прошлой жизни я всегда участвовал в ежегодных выставках с коллегами Всероссийского Театрального общества "Итоги сезона" - ни одной не пропустил.


- Что же случилось в Майами, что вы решились на это?


А.О.: Честно говоря, я даже не решал, это так получилось по разным соображениям. Помещение предоставили мне новые знакомые, которые сделали и рамы для моих работ - очень серьезная помощь. Галерея только что открылась. Посмотрим, что из этого получится. Я, знаете, сейчас в это верю мало, во все, что касается искусства, театра в частности... Все задаю вопрос: "Это кому-нибудь нужно?" Особенно здесь, в Майами, где такая природа... Приезжают отдыхать... Какой концерт? Какая выставка? На океан!


Я люблю театр и посвятил ему всю мою жизнь. Все эти работы на выставке - своего рода память о спектаклях, в которых я работал. В этом есть момент настальгии.

Каждая работа - мой календарь. Я гляжу и все вспоминаю: какой год? 70? Я в театре Маяковского делал "Конец Книги шестой". Это был очень скандальный спектакль. Изумительная и острая на то время пьеса Бражкевича о Копернике. По невероятной случайности спектакль не закрыли. А в результате мы получили первую премию за спектакль года на польском театральном фестивале. Тогда же и Давид Боровский получил за "Час пик" в Театре на Таганке.


А вот, скажем, 1986 год. Это уже здесь, в Америке. Музыкальный спектакль "Лампа Алладина" в уникальном театре - "The Egg Theatre", который построен в виде яйца. Думаю, такого нигде больше нет - только в столице штата Нью-Йорк Албани. В даунтауне несколько башен, фонтан и, как-будто кто-то сделал специально - яйцо на двух ногах. В этом яйце 2 прекрасных театра - большой и малый. И задняя стенка может открываться и увеличивать пространство одной или другой сцены. Единственная вертикаль там, это актер на сцене. Меня пригласили туда ставить спектакль, который собирались возить по стране и за рубежом. И нужно было соблюсти одно важное условие: вся декорация должна собираться быстро и помещаться в самолет... Задача была невероятная. Я решил: идея конструкции - стремянка. Несколько стремянок. От большой до малой. Скажем, большая раскрывалась и держала мягкую часть. Например, верблюды - тоже стремянки. Это все складывалось быстро и удобно. Очень хороший спектакль был, очень живой, многокартинный. Он имел успех. А в Иордании, на театральном фестивале, мы работали в Римском амфитеатре. Нельзя ни гвозддь забить,ни приколачивать что-либо - только молиться на камни. Ночь в Римском театре - это что-то! Приехали поздно, ставили сцену. Я встретил рассвет... Это незабываемо - вокруг давняя история и звезды нынешнего ночного неба!


Получили вторую премию, первую - Лондонский балет...


* * *

...Художника Александра Окуня можно слушать часами. Он - отменный рассказчик, неутомимый и несущий массу информации. Кстати, не только о своих работах, не только о спектаклях, над которыми трудился и трудится сейчас, не только о людях, с которыми творил на разных этапах своей жизни. Его память хранит много. Хотите знать о периоде нашего театра, когда вся советская страна жила за железным занавесом? Пожалуйста. Или когда наступили годы политической оттепели? Может, вас интересует, почему, скажем, Достоевский написал своего "Идиота" или - "о чем" "Чайка" Чехова? Вы получите ответ сразу. Даже если художник порой и не являлся свидетелем данных событий, времени, но зато всегда проявлял активный интерес к театру, да и не только к нему. И потому поле его знаний - огромнейшее. Да и поле деятельности - необъятное. Aлександр среди посетителей выставки Впрочем, театральный художник, вероятно, и должен быть таковым. Ведь рождение сценического образа спектакля в дуэте с режиссером-постановщиком требует не только художественного решения на бумаге, полотне, а порой - и его физического воплощения в макете, на сцене... И тут уж часто приходилось быть и архитектором, и строителем, и машинистом сцены, и - хотите верьте, хотите нет , - но немножко физиком и химиком... Скажем, в том же спектакле "Лампа Алладина" всех восхищало огромнейшее солнце, оно же и луна, из шара... с гелием... Кажется просто, а, - поди придумай! Или в работе над костюмами - что нужно знать?..


* * *

Необычным было рождение сценического образа спектакля "Идиот" по Достоевскому в Далласе. Это уже 1989 год.Воспоминания об этой работе с удивительным режиссером из Литвы Ионасом Юрашасом особенно дороги Александру Окуню. Задаю вопрос художнику:


- Чувствуется по всему, что Вы считаете эту работу своей самой любимой?


А.О.: Да, спектакль был отменный...


Знаете, по поводу хороших и плохих спектаклей есть такая примета: если вы после спектакля не можете вспомнить, где вы запарковали машину, это хороший спектакль. А если за 10 минут до конца вы думаете: как бы вам быстрей к своей машине...


Думается, столько, сколько жил этот спектакль, он волновал зрителей. Они были там, в действии...


С Ионасом, главным режиссером Каунасского театра, я познакомился еще в ГИТИСе, как говорится, знал его со школьной скамьи. Он в качестве дисидента оказался в Америке, где по прошествии многих лет я с ним встретился в этой уникальной работе. И театр в Даллаcе тоже уникальный. Этим театром руководил потрясающий американский человек Эдриан Холл. Имел два театра - в Далласе и в Провиденсе. Спектакли его театров были неординарны. Каким и стала наша совместная работа.


...Ионас в это время жил в Германии. Мы переписывались, рассуждали о постановке... И вот день свидания. Мы встречаемся в Далласе. Они, заказчики, от нас уже чего-то ждут. Мы идем из одного помещения в другое, и Ионас мне тихо по-русски говорит: "То, что я тебе присылал, мы это все не делаем, у меня другое решение". Я говорю: "Что сейчас будет?!!" "Ну, ничего, мы сегодняшнюю встречу перенесем на завтра. И у нас ночь будет. Сейчас 3 часа, в 5 будем дома и до утра - куча времени".


Мы садимся и начинаем решать... Нам предложили два помещения: одно обычное - со сценой, другое - огромнейший сарай. Я выбираю, естественно, сарай. Вот он и был таков: гигантский сарай с железными дверями. Я имел разрешение сажать людей как угодно. Да и театр этот работает в подобном стиле - я смотрел несколько предыдущих спектаклей. Естественно, в своем воображении я сделал все наоборот - посадил зрителей по диагонали. ...И вдруг, что называется в секунду, у нас родился спектакль.


Aлександр среди своих работ...

Этот "Идиот", инсценировка литовского писателя Алгирдаса Лансбергиса, написанная на 8 человек, весь перевернутый. Все начинадось у нас с того, что на этом диагональном полу, огромном - 60 футов длиной, от которого идут места наверх, - сидит Рогожин. Он забарикадировал мебелью труп Настасьи и пьет. И в окно увидев Мышкина, притаскивает его сюда, к нам, показывает труп. И они вспоминают все и не могут расстаться со своими тяжелыми мыслями и телом Настасьи Филипповны. И финал этой всей истории - арест Рогожина.


Тут интересная деталь. Вы знаете, почему Достоевский написал этот роман? Он в Гааге в музее увидел гольбейновского Христа и был потрясен. Это очень знаменитая работа, предельно странная. Что нарисовано на ней: в натуральный размер человек, вернее труп, лежащий на доске. Работа горизонтальная... Она не только по сюжету, по форме страшная, но и своими красками... Одним словом, всем страшная. И свое ощущение от этой работы Достоевский вложил в слова Рогожина, это как бы явилось основной мыслью произведения... У нас в спектакле это происходило так: Рогожин рассказывает Мышкину историю, что его отец купил копию гольбейновской работы, и вот она тут. И он начинает вынимать доски из пола, как роет могилу, доставая доску за доской... И тут, завернутая в тряпку, нам является - вы помните, я сказал, что картина горизонтальная... А он вертикально ставил ее... Это было страшно... И эти слова, которые всех поражают: "...Какой же он бог? Он - как я". И это момент наказания. И в это время открывались с шумом железные двери... И что мы сделалали: на настоящей лошади на эти станки вылетал жандарм... Вдруг такая супер-реальная сцена, как шок!


Я получил премию лучшей работы в Америке за сценографию. Вы знаете, какой мощи был спектакль? Я смотрел два прогона - премьеру я уже не мог смотреть... Спектакль вбирал в себя целиком. Дело в том, что там была еще и музыка... звуки. Мы нашли в Далласе в каком-то кафе гениальных людей - цыган из Ливана. 3 человека: музыкантша со скрипкой изображала скрип дверей. В любовной сцене она проходила, играя, по сцене как бы невзначай... Это классно выглядело - очень театрально: эта свалка мебели, эти цыгане - все работало! Когда герои ехали к цыганам, на втором этаже - там был как бы хор - ребята в цыганских костюмах, танцовщицы в шалях - все устремлялись трапецией вниз... А когда Рогожин задумывал убийство, из-под зрителей летели и вонзались в доски ножи. Напряжение наростало с каждой минутой... Знаете, как пульсирует вена! Очень мощный спектакль был.


Итак, мы остались вдвоем... За ночь все это придумали, и к 12 часам другого дня я принес рисунок. Знаете, иногда это делается долго и мучительно, а иногда - вот так...


* * *

...Можно долго общаться с художником, слушать его необыкновенные истории о рождении того или иного спектакля. Об актерах и режиссерах. Слушать о времени,что уже ушло. О спектаклях, которых уже нет... Но есть и рассказы о его сегодня. Сегодня Александр Окунь сотрудничает с американской компанией, которая осуществляет всевозможные дизайнерские проекты, в том числе и для "Диснейленда" во Флориде. По одному из проектов Окуня уже начались работы в Эпко-центре.


Александр как-то мне рассказал, что еще далеко до своего отъезда в Америку, на подмосковной даче, рассуждая с другом о своей будущей работе в тогда еще чужой стране, он чуть ли не обиделся, когда тот предположил, что можно трудится на Мики-Мауса - имелось в виду Диснеевский центр. Тогда... А уже здесь оказалось, что огромное количество знаменитых людей в прямом смысле молится на Мики-Мауса и считает за честь работать для этой Сказочной Страны... Вот и Окунь является здесь сегодня консультантом. И считает это большим счастьем для себя.


Aлександр среди посетителей...

Думается мне, на следующих выставках появятся работы и этого периода. А пока мне захотелось услышать мнения посетителей нынешней выставки. Скажем, интересным было знакомство с американцем Роберто. Он признался мне, что пришел на эту выставку по совету друзей и только здесь узнал, что за всеми этими работами присутствует театр. Был очень удивлен и обрадован. Удивлен тем, что никогда ранее не был на подобных выставках и обрадован тем, что раскрыл для себя театр вообще и русский, в частности. Подобные мнения высказали и мои соотечественники:


Нина Арцебашева: Я живу в Майами уже 8 лет. Очень досадно, что в этом чудесном городе мало происходит что-то интересное для русских майамцев. Я, как только увидела объявления, сразу решила, что пойду.


- Выставка необычная, мы привыкли ходить на выставки художников... Здесь же - работы сценографа, картины, связанные со спектаклями. Для вас было интересно?


Н.А.: Это очень интересно, потому что когда смотришь на такое, - как бы чуть- чутьзаглядываешь внутрь театра, что ли за кулисы сцены. Мы привыкли видеть на сцене все готовое. И порой даже не можем представить, из чего это создается. А здесь, на выставке, все будто открывается - эта совместная работа режиссера и художника.


Сергей Струнков: Да, видишь большой труд художника, сложный. Такая выставка очень интересна нам, зрителям, чтобы лучше знать театр и чтобы получать от него настоящее удовольствие.


* * *

...Кто-то из посетителей выставки Александра Окуня полушутя, полусерьезно, сказал, что по большому счету она должна войти в историю Америки как первая выставка сценографа русского происхождения. Должна войти и тем, что произошла она в городе Майами - городе, не щедром на культурные мероприятия.


...К вопросу, который был вынесен мною в заголовок статьи о художнике и который Александр Окунь как бы задал сам себе, не требуя ответа. Мне хотелось ответить ему тут же, на его выставке, банальными восклицаниями, наподобие: "Ну что вы!", "Как же!"... Отвечу здесь: думаю, что нужно. Потому что если искусство вдруг уйдет из нашей жизни, то никакие красоты вокруг не спасут нас, даже вопреки известному высказыванию. Только искусство способно будоражить мысль, рождать прекрасные чувства, возвышать и делать наше общение прекрасным и полноценным. Твори, художник! Это нужно. Точка.



...Это кому-нибудь нужно?
Miami, 2002